Пракрити и Пуруша двойная природа Космоса. Философия Веданты и Санкхьи

Гидрозатвор  28.01.2024
Гидрозатвор 

АТМАН И ПУРУША

Различие между единым Брахманом веданты и многими пурушами санкхьи гораздо больше, чем различие между незнанием (авидьей) и недостатком различений (авивека) как причинами мира. По мнению Шанкары, индивидуальных душ нет, а по мнению Капилы, они существуют. По мнению первого, в действительности существует только один атман, или я, так сказать, одно солнце, отражаемое в бесчисленных волнах мирового океана; по мнению второго, столько пуруш, сколько есть душ, божественных, человеческих, животных и растительных; и их множественность понимается не как только феноменальная, а и как вечная. Стало быть, в этом отношении разница между двумя системами радикальная; и это, по моему мнению, обусловливается недостатком точного мышления у последователей санкхьи. Не приходится вследствие этого пренебрежительно относиться к философии санкхьи, но необходимо указать по возможности причину такого уклонения. С высшей точки зрения Пуруша Капилы в сущности то же самое, что Брахман или Атман веданты – абсолютный субъект. Отличие только в том, что пуруша никогда не понимался как материальная причина вселенной, а Брахман признавался такой причиной, хотя при этом с той очень важной оговоркой, что все материальное обусловливается незнанием. Помимо этого, если пуруша признавался абсолютным, вечным, бессмертным и необусловленным, то для Капилы должно было быть ясным, что множественность пуруш предполагает, что они ограничены, определены и обусловлены, и в силу этого понятие о пурушах будет самопротиворечивым. Конечно, Капила прибегал ко всевозможным аргументам для поддержания своего мнения о множественности индивидуальных пуруш, но он забывал, что всякая множественность предполагает первоначальное единство и что как деревья в конце концов предполагают одно дерево, как люди происходят от одного человека – называйте его Адамом, Ману или как-нибудь иначе – так и многие пуруши, с метафизической точки зрения, делают необходимым признание одного пуруши, точно так же как многие боги признавались в действительности единым Богом, без второго, или в конце концов простой ошибкой Брахмана. В этом отношении Виджнянабхикшу был прав, утверждая, что Капила не так много отличается от Бадараяны, как это кажется, так как если предположить существование многих пуруш, то они уже не будут пуруши, а, будучи пурушами, они по необходимости перестают быть многими. Можно сказать, что это значит выходить из границ философии Капилы, но, конечно, мы имеем право на это.

Необходимо, во всяком случае, чтобы мы настолько же ясно понимали это, насколько понимали Виджнянабхикшу и другие философы, и только тогда мы будем в состоянии понять то единство, которое находится в основе кажущегося различия индийских философских систем. Мы не должны также забывать и о том, что наши философские сутры, к какому бы веку они ни принадлежали – к четырнадцатому после н. э. или к пятому до н. э., во всяком случае представляют окончательный результат философской деятельности всей страны и что мы совершенно не знаем их исторических антецедентов. Мы должны помнить также и то, что грамматические сутры Панини часто противоречат грамматическим формам, к счастью сохранившимся в древних брахманах и мантрах ведического периода. Подобных памятников древнего периода философии, предшествовавшего сутрам, у нас не имеется, за исключением упанишад, до сих пор еще не приведенных в систему, и, может быть, некоторых более древних частей Махабхараты; но и в других отношениях мы не имеем никаких древних фактов, хотя и твердо убеждены, что такие совершенные системы, какие мы находим в сутрах, не могли появиться внезапно, в один день, и еще меньше могли быть продуктом умственной деятельности одного человека, что они должны были подвергаться многим изменениям, к лучшему или худшему, раньше, чем могли принять ту окончательную и постоянную форму, в которой мы находим их в сохранившихся литературных памятниках. Сутры, действительно, есть конечный результат целых веков исследований и обсуждений.

Из замечаний Виджнянабхикшу, по-видимому, следует, что в Индии философ мог быть одновременно и последователем веданты и последователем санкхьи, если только он понимал, что эти две системы, идя по различным дорогам, тем не менее имеют одну и ту же точку отправления и ведут к одной и той же цели. Если на это смотреть с исторической точки зрения, то это ничему не вредило, хотя, несомненно, являлась опасность перепутать отличительные черты каждой из систем, если обращать исключительное внимание на их общие черты или на черты, бывшие общими в древний период их развития. В одном отношении Виджнянабхикшу – чтобы говорить о нем одном только – был вполне прав, не прибегая сразу к мнению, будто в тех случаях, когда идеи веданты и санкхьи были одинаковы, должно иметь место заимствование. Мы ни на минуту не должны забывать, что в древней Индии был период не ограничиваемого ничем развития философского мышления и что во время этого периода философские идеи – как истинные, так и ложные – были общим достоянием и свободно могли приниматься различными школами философии. В сутрах эти школы являются уже окаменевшими.

В одном отношении Виджнянабхикшу заходил, может быть, и чересчур далеко, подчиняясь искушению, для нас не существующему. Для него не только веданта и санк-хья, но и все шесть даршан, то есть философских систем, были ортодоксальны, все они были смрити (предание), хотя и не шрути (откровение). Понятно, что при этом он хотел доказать, что они не противоречат друг другу ни в одном существенном вопросе. Примирив к своему удовольствию противоречивые положения веданты и санкхьи и удачно, по крайней мере по моему мнению, открыв общую основу обеих этих систем, он пытался сделать то же и по отношению к ньяе и вайше-шике. Может казаться, говорил он, что эти две системы, как представляющие себе я одаренным свойствами, противоречат веданте и санкхьи, доказывающим, что я, или пуруша, не может обладать свойствами, но это не так. Ньяя и вайшешика представляют, по мнению Виджня-набхикшу, только первый шаг к истине, хотя они и признают, что я имеет свойства и подвержено и страданью и радости; они учат, что, во всяком случае, я отлично от тела. А это указывает на некоторое приближение к верному пониманию я, не только отличного от тела, но и не подлежащего действию страдания и радости, не страдающего и не наслаждающегося, но думающего и никаким образом не действующего. Для последователей философии ньяи Брахман (абсолютное) есть тоже анирвакания – не определяемый и не выразимый. Полный свет учения санкхьи может ослепить начинающего, и этим объясняется, по мнению Виджнянабхикшу, полезность ньяи и вайшешики как постепенной подготовки для восприятия высшей истины. Но, по-видимому, не имеется никаких древних доказательств мнения Виджнянабхикшу, будто системы ньяи и вайшешики были только подготовительными, и еще менее доказательств того, что они существовали как философские системы до того времени, как учения санкхьи начали влиять на мыслителей Индии. О санкхьи как о высочайшей истине упоминается в Махабхарате (XIII, 111, 98), но не говорится, чтобы другие системы были только подготовительными к ней. Они являются совершенно независимыми, как и все другие даршаны; и я не помню ни одного места, в котором сам Готама и Канада говорили бы о своем учении как о подготовлении, ведущем к высшему знанию веданты или санкхьи, не помню также ни об одном заявлении Капилы и Бадараяны, что необходимо такое подготовление.

Из книги Джайва-дхарма (том 1) автора Тхакур Бхактивинода

автора Тхакур Бхактивинода

Из книги Шесть систем индийской философии автора Мюллер Макс

Пуруша Наслаждающийся, или носитель мужского начала; живое существо или Верховный

Из книги Индийская философия (Том 1) автора Радхакришнан Сарвепалли

Пуруша-аватары Три могущественных воплощения Верховного Господа, ответственные за сотворение материального

Из книги Ранний буддизм: религия и философия автора Лысенко Виктория Георгиевна

АТМАН Далее мы должны приступить к исследованию слова атман. По своему значению оно уступает только слову брахман; оба эти слова можно назвать столпами, на которых покоится все сооружение индийской философии, и в особенности систем веданты и санкхьи.Уже во времена

Из книги Джайва-дхарма (том 2) автора Тхакур Бхактивинода

ПУРУША (ДУХ, Я) III, 25. Теперь спрашивается: что такое пуруша? Ответ таков: «Пуруша без начала; он тонок (subtle), вездесущ, воспринимающий, без свойств, вечный, видящий, испытывающий, не действующий, знающий объекты, незапятнанный, не производящий. Почему он называется пурушеи?.

Из книги Четыре йоги автора Вивекананда Свами

ПУРУША (СУБЪЕКТ) 1. Пракрити (объект).2. Авьякта (хаос).З. Махат или буддхи (свет и разум, как самашти, ещене индивидуализированный). 4. Аханкара (субъективация). 5. Танматры (саттвика). Десять индрий, органы (раджаса), один манас (центральный орган) – пять буддхендрий, пять

Из книги автора

ДЕЯТЕЛЕН ЛИ ПУРУША? Далее идет ряд специальных вопросов, требовавших, по-видимому, более подробного обсуждения. Первый из них таков: деятелен ли пуруша или нет? Если бы он был деятелен, он совершал бы только добрые дела и не было бы трех родов действий. А эти роды действия

Из книги автора

ПУРУША И ПРАКРИТИ Но если мы будем приписывать творцам философии санкхьи Капиле, Асури и Панчашикхе подобные прогрессивные взгляды, если они действительно уяснили себе, что у человеческих существ нет ничего своего, кроме знания, мы легко поймем, почему они представляли

Из книги автора

ПУРУША Для объяснения мира мы должны признать не только пракрити, поднимающуюся в форме буддхи, аханкары и маната до вершины индивидуального существования, восприятия и действия, но также и другое, совершенно независимое бытие – пурушу, реальное или лучшее и более

Из книги автора

АТМАН Отвечая на вопрос, что есть знание, Готама совершенно ясно говорит в этом месте, что действительное знание принадлежит атману (я, душ). Оно не может принадлежать чувствам и их объектам (индрияртха), так как знание остается даже тогда, когда чувства подавлены и

Из книги автора

IX. БРАХМАН И АТМАН Пары - объективное и субъективное, Брахман и Атман, космические и психические начала - рассматриваются как идентичные. Брахман есть Атман . "Тот, кто является этим Брахманом в человеке и кто является им в солнце, едины". Трансцендентное понятие бога,

Из книги автора

Атман - это не эмпирическое «эго» Под аргументами Будды против отождествления атты с чувствами, телом, умом, сознанием, охотно бы подписались и брахманисты, сторонники учения о высшем Атмане. Мишель Юлен полагает, что буддисты не проводили различия между идеей вечного,

Из книги автора

Пуруша Наслаждающийся, или носитель мужского начала; живое существо или Верховный

Из книги автора

Пуруша-аватары Три могущественных воплощения Верховного Господа, ответственные за сотворение материального

Из книги автора

АТМАН Многие из присутствующих, вероятно, читали знаменитую книгу Макса Мюллера «Три лекции по философии веданты», а кое-кто, возможно, и знаком с немецкой книгой профессора Дейссена на ту же тему. На Западе религиозная мысль Индии, как правило, преподается по одной

11:48 pm - Арийский миф о сотворении мiра

Последний из мифов творения, встречающихся в «Ригведе» (он повторяется и в «Атхарваведе»), – это миф о принесении в жертву первосущества и создании мира из его тела. В ведической традиции такое первосущество – великан Пуруша. Его расчленили на составные части, а из последних возникли основные элементы социальной и космической организации: глаз Пуруши стал солнцем, дыхание – ветром, пуп – воздушным пространством, голова – небом, ноги – землёй, уши – сторонами света; кроме того, изо рта Пуруши произошли брахманы, то есть жрецы, из рук – кшатрии, или воины, из бёдер – вайшьи, или земледельцы, а из ног – шудры, иначе «неприкасаемые», низшая индийская каста.

В ведийском гимне Пуруше говорится, что из тела первочеловека,

Из этой жертвы, полностью принесённой,
Было собрано крапчатое жертвенное масло.
Он сделал из него животных, обитающих в воздухе,
В лесу и (тех), что в деревне.
Из этой жертвы, полностью принесенной,
Гимны и напевы родились,
Стихотворные размеры родились из неё,
Ритуальная формула из неё родилась.
Из нее кони родились
И все те (животные), у которых два ряда зубов;
Быки родились из неё,
Из нее родились козы и овцы.

Дух его луной обернулся
солнце оком его сияет
губы стали Агни да Индрой
обратилось ветром дыханье.
Воздух пуп его земля ноги
из главы же небо явилось
ухо стало странами света
так богами был мир устроен.
Семь поленьев в срубе костровом
трижды семь в костре для сожженья
боги ради жертводаянья
привязали Пурушу жертву.
Жертвой в жертву жертве боги воздали
так впервые было жертводаянье
возвратилась эта сила на небо.

Этот сюжет имеет несомненную индоевропейскую основу, что подтверждается его присутствием и в иранской, и в скандинавской, и в славянской мифологиях и в мифологических системах других индоевропейских народов. Согласно иранской «Авесте», первочеловек Йима был распилен пополам, и из его тела был сотворён мир. В скандинавской мифологии мир создаётся из тела первосущества Имира: из подмышек Имира, а также от трения его ног родились инеистые великаны:

Из мяса Имира сделаны земли,
из косточек – горы,
небо из черепа льдистого йотуна,
из крови – море.

Из крови убитого Имира, согласно «Младшей Эдде», возник мировой океан, а из мозга инеистого великана боги сотворили облака.

Греческая теогония не упоминает о принесении первосущества в жертву, однако в орфическом гимне Зевсу находим «наложение» образа бога богов на образ первосущества-жертвы:

Зевс – владыка и царь, Зевс – всех прародитель единый.
Стала единая власть и бог-мироправец великий,
Царское тело одно, и в нём всё это кружится:
Огнь и вода, земля и эфир и Ночь со Денницей,
Мéтис-первородитель и Эрос многоусладный –
Всё это в теле великом покоится ныне Зевеса.
В образе зримы его голова и лик велелепный
Неба, блестящего ярко, окрест же – власы золотые
Звёзд в мерцающем свете, дивной красы, воспарили.
Бычьи с обеих сторон воздел он рога золотые –
Запад вкупе с Востоком, богов небесных дороги.
Очи – Солнце с Луной, противогрядущею Солнцу.
Царский же ум неложный его – в нетленном эфире,
Коим слышит он всё и коим всё замечает.
Тела же образ таков: осиянно оно, безгранично,
Неуязвимо, бездрожно, с могучими членами, мощно.
Сделались плечи и грудь, и спина широкая бога
Воздухом широкосильным, из плеч же крылья прозябли,
Коими всюду летает.
Священным сделались чревом Гея, всеобщая мать, и гор крутые вершины.
В пахе прибой громыхает морской, тяжелогремящий,
Ноги – корни земли, глубоко залегшие в недрах.

В славянской (точнее – северорусской) «Голубиной книге» также повествуется о жертвоприношении первосущества, повлекшем за собой сотворение мира (правда, под влиянием христианства опущен момент расчленения тела первосущества и привнесены христианские мотивы):

У нас белый вольный свет зачался от суда Божия;
Солнце красное от лица Божьего
Самого Христа Царя небесного;
Млад светел месяц от грудей Его;
Звезды частые от риз Божьих;
Ночи тёмные от дум Господних;
Зори утрени от очей Господних;
Ветры буйные от Свята Духа;
У нас ум-разум самого Христа,
Самого Христа Царя небесного;
Наши помыслы от облак небесных;
Кости крепки от камени;
Телеса наши от сырой земли;
Кровь-руда наша от черна моря.

Русский религиозный философ Г.П. Федотов в связи с этим фрагментом «Голубиной книги» замечал: «Стих не дерзает говорить о теле, о костях Божиих и отказывается ставить вопросы о происхождении земли, моря и гор (камней). Ответы на эти вопросы легко угадываются; они становятся ясны по аналогии с происхождением тела Адамова. Но певец умалчивает о них, думается, по требованию религиозного целомудрия, подавляя в себе естественный интерес к космологии матери-земли».

Индийская мифология. Энциклопедия

Пуруша – это такое существо, из частей тела которого появилась Вселенная. Такой точки зрения придерживались древние индуисты.

Индийская философия подразумевает под Перушей какое-то божественное начало. Также Пурушу можно назвать первым человеком, явившимся началом не только Вселенной, но и всего нематериального, духовного.

Пуруша изображался в виде существа со множеством глаз, множеством голов, ног, рук и других частей тела. Также Пуруша – это великан. Он настолько огромен, что может покрыть всю землю собой. Одна четвертая часть Пуруши – это живые существа, а остальные три четвертых – небо. Этот великан имеет власть над бессмертием. Пуруша является первожертвой для богов. Его тело делится на составные части, которые образуют окружающий мир:

Великан Пуруша является главным героем Ригведы (один из гимнов, литературных памятников древней Индии). Хоть он и описывается как нечто подобное человеку, но больше описан как космическое творение. Пуруша обладает чистым разумом, он знает Веды. Он думает о будущем, о мире, а не об удовлетворении своих низших потребностей. Пуруша смертен, но тянется к вечному. Он не останавливается на достигнутом, он всегда стремится вперед, он не знает границ.

Разделение Пуруши образует принципиально новый вид формирования космоса – необъятные пространства, защита от беспорядка и хаоса. В другом значение Пуруша трактуется как сама жизнь, энергия жизни во всех существах на планете. А если прочесть толкование Пуруши в Аюрведе, то там мы находим следующее: это совокупность психологических черт каждого отдельного человека.

Васту-Пуруша

Васту-Пуруша – это концепция обстановки в помещении. Многие из вас, наверное, слышали про Фэн-Шуй. Так вот, Васту тоже является своеобразным учением о правильной расстановке приоритетов в Вашем жилище. В Ведах есть легенда о Васту-Пуруши.

Однажды Лорд Брахма создал злого демона Васту-Пуруши, который был разрушителем спокойствия, сеял вокруг себя хаос. Его поведение стало угрожать всему на свете. Тогда Лорд и его подчиненные полубожества прижали Васту-Пуруша к земле собственным весом. И тогда он успокоился, стал просветленным. Лорд Брахма нашел для него занятие: господство над всеми постройками и помещениями на Земле. Васту-Пуруша потребовал, чтобы все люди строили такие дома, в которых ему было бы удобно.

Целью учения Васту служит обретение гармонии и спокойствия в доме за счет правильной расстановки мебели и других атрибутов. Согласно этому учению, фигура Пуруши проецируется в квадратную форму (обычная комната) или прямоугольную. Поэтому важно, чтобы все тело этого существа поместилось в комнате. На определенные участки тела нужно ставить только подходящие вещи и мебель. Например, нельзя ставить унитаз в то место, куда проецируется голова Пуруши.

Добрый день, уважаемые читатели. Мир и тело, в которых мы живём, являются двойственными. Добро и зло, свет и тьма, любовь и ненависть, материя и дух — в таких категория мыслит двойственный ум. У человеческого тела два глаза, два уха, две ноздри, две руки и даже два языка (включая язычок). Почему мы не задумываемся о причине, а принимаем двойственность как должное? Поговорим об этом с точки зрения Санкхьи — восточной философии дуализма.

Пуруша-сукта

В гимне Ригведы Пуруша-сукта говорится о космическом человеке, которому принадлежат все части живых существ во вселенной. Он видит через все глаза и говорит всеми языками. Размер Пуруши (космического человека) превосходит землю. Пуруша (мужская часть) и Вирадж (женская часть) являются переходящими друг в друга частями одного целого. В Пуруша-сукта описывается жертвоприношение, объектом и жертвователем которого является сам Пуруша.

Гуны

Гуны это обуславливающие начала материальной природы. Гуна в переводе означает верёвка. Существует три гуны: тамас — сопротивление и невежество (ниямана), раджас — действие (правритти) и саттва — проявление (пракаша).

Для изготовления верёвки берутся три нити и скручиваются между собой. Затем три таких скрученных верёвки из трёх нитей в каждой скручиваются между собой. И так далее, пока не получится толстая верёвка. Подобным образом действуют гуны. Они сплетают сложную верёвку и связывают Пурушу в Пракрити.

Для развязывания верёвки применяется следующий метод. Сначала раджасом преодолевается тамас, а затем раджас растворяется в саттве.

Пуруша и Пракрити

Пуруша и Пракрити являются фундаментальными понятиями философии Санкхьи. Они описываются неразлучными безногим Пурушей, сидящим на шее у слепой Пракрити.

Отсутствие ног у Пуруши символизирует отсутствие у него природы деятельности. Он наблюдатель Пракрити. Слепота Пракрити символизирует её иллюзорную природу и невозможность действия без Пуруши.

Соприкосновение Пуруши и Пракрити иногда рассматривают, как союз между пользующимся и доставляющим наслаждение и страдание.

С позиции Санкьи, причина и следствие рассматриваются, как части одного целого, пребывающего в проявленном и не проявленном состоянии. Санкхья определяет две первопричинные реальности: Пракрити (материальная первопричина) и Пуруша (Высшее «Я», сознание, дух).

Когда Пуруша разъединён с Пракрити, соблюдается равновесие гун. При соприкосновении Пуруши с Пракрити равновесие гун нарушается. Пуруша наблюдает в Пракрити волнение: гуны образуют мир объектов разнообразием комбинаций и пропорций.

Первым, что наблюдает Пуруша, это махат (великое) — основа всего материального и буддхи — тонкая субстанция умственных процессов, интеллект, осознающий различие объекта и субъекта. Из махата возникает ахамкара (эго). В зависимости от «рисунка» гун из ахамкары возникают пять органов восприятия, пять органов действия, манас, пять танматр (тонких элементов, потенции звука, осязания, цвета, вкуса и запаха), из которых в свою очередь возникают пять материальных элементов: акаша (эфир, пространство), воздух, огонь, вода, земля.

Пуруша, увлечённый объектной игрой Пракрити, находится в состоянии иллюзорной связанности, приносящей страдание. В момент, когда Пуруша разъединяется с Пракрити, происходит его «освобождение».

Неразличение и иллюзия

До момента эволюции Пракрити в махат, существует только неразличение, которое вызывает соприкосновение между Пурушей и Пракрити. Соприкосновение происходит до момента, когда Пуруша обнаружит своё отличие от постоянно свертывающегося и развертывающегося мира Пракрити. Соприкосновение между Пурушей и Пракрити нереально, поскольку во-первых, оно распадается при возникновении истинного познания, во-вторых, оно не производит новых качеств и свойств в Пуруше.

Освобождение

Освобождение есть избавление от страданий, а не уход от бытия. То есть, существование продолжается, но меняется его качество. С прекращением игры Пракрити её развитие свёртывается к изначальному состоянию.

Освобождение подразумевает прекращение Пурушей созерцания бездеятельной Пракрити и в тоже время созерцание не прекращается. Освобождённые Пуруши становятся провидцами без провидения, зеркалами без отражения. Свобода подразумевает вневременное блаженство чистого сознания в бескрайней пустоте от пребывания в отделённости от «загрязнений» Пракрити.

Рекомендуем почитать

Наверх