Этрурия. Немировский а.и

Полы 17.04.2024

Полы

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Этрусская мифология - совокупность мифов народа, обитавшего в древней Италии в I тыс. до н. э. Мифология этрусков связана с мифами древних греков и римлян, но обладает множеством своеобразных черт.

Этруски были расселены преимущественно в районе к югу от долины реки По вплоть до Рима , ближе к западному побережью Апеннинского полуострова . Их история прослеживается примерно с 1000 г. до н. э. вплоть до I в. н. э., когда этруски были окончательно ассимилированы римлянами. Когда и откуда этруски попали в Италию , неясно, и их язык большинством учёных признается неиндоевропейским . Этруски испытали огромное влияние древнегреческой культуры, что сказалось и на религии. Так, множество сюжетов на этрусских зеркалах имеют несомненно греческое происхождение; это доказывают имена многих персонажей, записанные этрусским алфавитом на этрусском языке, но имеющие несомненно греческое происхождение. Многие верования этрусков стали частью культуры Древнего Рима ; считалось, что этруски являются хранителями знаний о многих ритуалах, которые были недостаточно известны римлянам.

Политеистическая система верований

Системой верования у этрусков был имманентный политеизм ; это подразумевает, что все видимые явления считались проявлением божественной силы и сила была сведена к божествам, которые действовали непрерывно в мире людей и могли быть разубеждены или уговорены в пользу человеческих дел. Сенека Младший говорил (спустя длительное время после ассимиляции этрусков), что различие между «нами» (население Римской Империи) и этрусками состояло в том, что: «Тогда как мы верим, что молнии высвобождается как результат столкновения облаков, они верят, что облака сталкиваются, чтобы высвободить молнию: поскольку они приписывают все божеству, они закономерно верят не в то, что вещи имеют значение потому, что они происходят, а в то, что они происходят, поскольку у них есть значение» .

Этруски верили, что их религия была открыта им в древности провидцами, из которых двумя главными были Тагет и Вегойя. В лейтмотивах искусства этрусков, касающихся религии, прослеживается три слоя. Один представлен божествами местного происхождения: Тиния , верховный небесный бог-громовержец, Вейя, богиня земли и плодородия, Catha, солнце, Тивр, луна, Сефланс, бог огня, Туран, богиня любви, Ларан, бог войны, Leinth, богиня смерти, Thalna, Turms и бог Фуфлунс , чье имя некоторым неясным образом родственно названию города Популония .

Этими божествами правили более высокие, которые, по-видимому, отражали индоевропейскую систему: Уни , Сел, богиня земли, Менвра . В качестве третьего слоя выступали греческие боги, заимствованные этрусской системой в течение этрусского периода ориентализации в 750/700-600 до н. э.: Аритими (Артемида), Апулу (Аполлон), Аита (Аид) и Паха (Вакх).

Космология

По представлениям этрусков, в начале был Хаос, из которого Тиния создал мир, включая человека. Но человек тогда был похож на зверей, потому богиня Вейя научила людей религиозному культу, земледелию и законам .

Пророки и пророчества

Этрусские жрецы специализировались на предсказаниях. Они делились на авгуров (отсюда слово инаугурация) и гаруспиков . Первые гадали по полёту птиц , а вторые по внутренностям жертвенных животных (прежде всего по печени).

Религия этрусков была религией откровения. Её писанием был корпус этрусских текстов, названный Etrusca Disciplina (этрусские знания). Это название появляется полностью у Валерия Максима , но Марк Туллий Цицерон в эпоху поздней Римской республики ссылался на disciplina в своих записях по предмету. Массимо Паллоттино разделил известные (но не сохранившиеся) манускрипты на три группы: Libri Haruspicini, формулирующие теорию и правила прорицания по внутренностям животных, Libri Fulgurales, темой которых было прорицание по ударам молний, и Libri Rituales. Последние включали в себя Libri Fatales, описывающие правильные ритуалы основания городов и святилищ, осушения полей, формулирования законов и указов, измерения пространства и разбиения времени; Libri Acherontici, касающиеся загробной жизни, и Libri Ostentaria, правила для интерпретации предзнаменований. Откровения пророка Тагета были даны в Libri Tagetici, которые включали Libri Haruspicini и Acherontici, а прорицательницы Вегойи - в Libri Vegoici, которые включали Libri Fulgurales и часть Libri Rituales.

Эти работы не являлись пророчествами или священными писаниями в обычном смысле. Они ничего не предсказывали непосредственно. У этрусков не было никакой систематической этики или религии и никаких великих видений. Вместо этого они сконцентрировались на проблеме желаний богов: если боги создали вселенную и человека и имеют определённые намерения относительно всех и всего в ней, почему они не разработали систему общения с человечеством? Этруски полностью принимали таинственность желаний богов. Они не пытались рационализировать или объяснить их действия или формулировать относительно них какие-либо доктрины. Вместо этого они разработали систему дивинации, истолкования знаков, которые боги посылают людям. Поэтому Etrusca Disciplina в основном представляла собой свод правил гадания. М. Паллоттино называет её религиозной и политической «конституцией»; она не говорила, какие законы следует принять и как нужно поступать, а давала возможность спрашивать об этом у богов и получать ответы.

История учения

Прорицательские расспросы в соответствии с учением производились жрецами, которых римляне называли гаруспиками или жрецами . В Тарквинии находилась их община из 60 человек. Этруски, как свидетельствуют надписи, использовали несколько слов: capen (сабинское cupencus), maru (умбрское maron-), eisnev, hatrencu (жрица). Они называли искусство гадания по внутренностям животных zich nethsrac.

Религиозные практики

Этруски верили в глубинный контакт с божественностью. Они не делали ничего без надлежащего совета с богами и знаков от них. Эти практики в общем были унаследованы римлянами. Боги назывались ais (позже eis), множественное число от которого - aisar. Они находились в afanu или luth, священном месте, таких как favi, могиле или храме. Туда необходимо было приносить fler (множественное число - flerchva), «подношения».

Вокруг mun или muni, могил, существовали маны - души предков. В иконографии после V века до н. э. умершие изображаются путешествующими в подземный мир. В некоторых примерах искусства этрусков, таких как Гробница Франсуа в Вульчи , дух умершего определён термином hinthial (буквально «(тот, кто) внизу»). Специальный магистрат, cechase, присматривал за cecha, или rath, священными объектами. Тем не менее, каждый человек имел свои религиозные обязанности, которые были выражены в alumnathe или slecaches, священном обществе.

Верования о загробном мире

По результатам археологических находок можно говорить о переходе от кремации, свойственное захоронением культуры Вилланова, к погребению. Этот переход начался в VIII в. до н. э. и продолжался довольно долго. Причины и значение этого перехода неясны, но соответствуют окончанию единой европейской культуре полей погребальных урн (1250-750) эпохи средней бронзы .

Кроме того, этруски славились своими некрополями , где могилы имитировали домашние строения и характеризовались просторными комнатами, росписями на стенах и могильной мебелью. В могиле, особенно на саркофагах, была скульптура усопшего в её или его лучшие дни, часто с супругом. Не каждый имел саркофаг; иногда усопшего помещали на каменную скамью. Поскольку этруски практиковали смешанные обряды погребения и кремации , в пропорции, зависящей от периода, могила могла также содержать урны с пеплом и костями; в этом случае урна могла иметь форму дома или быть представлена в форме усопшего.

Мифология

Источники

Мифология подтверждена некоторым количеством источников различных сфер; к примеру, изображения на большом количестве керамики, надписи и выгравированными сценами на cistae (богато украшенные шкатулки) из Пренестины и на specula (богато украшенные ручные зеркальца). В настоящее время опубликовано около двух дюжин выпусков Corpus Speculorum Etruscorum с описаниями этих зеркал. Некоторые этрусские мифологические и культовые персонажи присутствуют в Lexicon Iconographicum Mythologiae Classicae. Этрусским надписям посвящена монография авторитетного учёного Хельмута Рикса «Etruskische Texte» («Этрусские тексты»).

Мифология

Главными богами этрусков были:

Боги загробного мира:

Второстепенными божествами были лазы (итал. Lasa ) - в виде обнаженных девушек с крыльями, а также лесные демоны сильваны (итал. Selvans ).

Напишите отзыв о статье "Этрусская мифология"

Примечания

Ссылки

Philipp Ammon: Ruma Rasna – Die etruskischen Wurzeln Roms . www.academia.edu/28000848/Ruma_Rasna_Die_etruskischen_Wurzeln_Roms



История

Культура

Война

Язык

Археология

Города

Отрывок, характеризующий Этрусская мифология

Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.

На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.

Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.

Спорность и невыясненность этногенеза этрусков препятствует определению обстоятельств и времени формирования мифологии народа. Сравнение ее с мифологиями других древних народов позволяет с достаточной уверенностью утверждать, что истоки этрусской мифологии уходят в область эгейско-анатолийского мира, откуда, согласно господствовавшему в древности мнению (впервые у Геродота I 94), прибыли предки этрусков - тиррены и пеласги. Восточными чертами этрусской мифологии является наличие в ней представлений о сакральном характере царской власти, религиозные атрибуты - двойной топор, трон и др., сложная космогоническая система, во многом близкая космогонии Египта и Вавилонии. В ходе соприкосновения этрусков с греческими колонистами в Италии и на прилегающих островах происходило отождествление древнейших этрусских богов с олимпийскими богами, заимствование этрусками греческих мифов и их переосмысление в духе собственной религиозной и политической идеологии.

Вселенная представлялась этрускам в виде трехступенчатого храма, в котором верхняя ступень соответствовала небу, средняя - земной поверхности, нижняя - подземному царству. Воображаемый параллелизм между этими тремя структурами позволял по расположению светил в верхней - видимой - предсказывать судьбу человеческого рода, народа и каждого индивидуума. Нижняя - невидимая и недоступная живому человеку структура считалась обиталищем подземных богов и демонов, царством мертвых. В представлениях этрусков средняя и нижняя структуры соединялись ходами в виде разломов в земной коре, по которым спускались души мертвых. Подобия таких разломов в виде ямы (mundus) сооружались в каждом этрусском городе для принесения жертв подземным богам и душам предков. Наряду с представлением о делении мира по вертикали существовало представление о горизонтальном делении на четыре стороны света; при этом в западную часть помещали злых богов и демонов, в восточную - добрых.

Этрусский пантеон включает множество богов, в большинстве случаев известных лишь по именам и месту, занимаемому каждым из них на модели гадательной печени из Пьяченцы.

В отличие от греческой мифологии, этрусская мифология, как правило, не имела мифов о браках богов и их родстве. Объединение богов в триады и двоицы, где оно зафиксировано в источниках, обосновывалось их местом в религиозной иерархии. К древнейшим религиозным представлениям эгейско-анатолийского мира восходит этрусская концепция богов, передающих свою волю с помощью молний. К их числу относился Тин, отождествлявшийся с греческим Зевсом и римским Юпитером. Как бог неба, бог-громовержец Тин повелевал тремя пучками молний. Первым из них он мог предостерегать людей, вторым - пользовался, лишь посоветовавшись с двенадцатью другими богами, третьим - самым страшным - карал, лишь получив согласие избранных богов. Таким образом, Тин, в отличие от Зевса, первоначально мыслился не царем богов, а лишь главой их совета, представляемого по образцу совета глав этрусских государств. Богиня Туран, имя которой означало "подательница", считалась владычицей всего живого и отождествлялась с Афродитой. Греческой Гере и римской Юноне соответствовала богиня Уни, почитавшаяся во многих городах как покровительница царской власти. Вместе с Тином и Уни в основанном этрусками в конце VI в. до н.э. Капитолийском храме в Риме почиталась Менрва (римская Минерва), покровительница ремесел и ремесленников. Эти три божества составили этрусскую триаду, которой соответствовала римская триада: Юпитер, Юнона, Минерва. Бог Аплу, отождествлявшийся с греческим Аполлоном, первоначально воспринимался этрусками как бог, охраняющий людей, их стада и посевы. Бог Турмс, соответствующий греческому Гермесу, считался божеством преисподней, проводником душ умерших. Греческому богу Гефесту - хозяину подземного огня и кузнецу, соответствует этрусский Сефланс. Он участник сцены, изображающей наказание Уни по приказу Тина. В городе Популонии Сефланс почитался под именем Велханс (отсюда римский Вулкан). Судя по множеству изображений на зеркалах, геммах, монетах, видное место занимал бог Нефунс. У него характерные атрибуты морского божества - трезубец, якорь. Среди этрусских божеств растительности и плодородия наиболее популярен был Фуфлунс, соответствующий Дионису-Вакху в греческой мифологии и Сильвану в римской. Культ Фуфлунса носил оргиастический характер и был в Италии более древним, чем почитание Диониса-Вакха. Сакральное объединение государств с центром в Вольсиниях обусловило выделение главного божества этого города Вольтумна (римляне именовали его Вертумном). Иногда его изображали злокозненным чудовищем, ииогда в качестве божества растительности неопределенного пола, иногда в виде воина. Эти облики, возможно, отражали стадии трансформации локального хтонического божества в "главного бога Этрурии", как его называет Варрон (Antiquitatum rerum... V 46). К числу богов "небесной долины" этруски относили Сатре, полагая, что он, как и Тин, может поражать молниями. С богом Сатре было связано космогоническое учение и представление о золотом веке - грядущей эпохе изобилия, всеобщего равенства (что соответствует представлению о римском Сатурне). Богом италийского происхождения был Марис (римский Марс). В одной из своих функций он был покровителем растительности, в другой - войны. Из италийской мифологии этрусками был воспринят Майус - хтоническое божество растительности. Этруски почитали бога Селванса, впоследствии воспринятого римлянами под именем Сильван. Владыками подземного царства были Аита и Ферсифай (соответствующие греческим богам Аиду и Персефоне). Вполне вероятно, что некоторые имена этрусских женских божеств были первоначально эпитетами великой богини-матери, указывающими на определенные ее функции - мудрость, искусство и др.

Наряду с культом богов у этрусков существовал культ злых и добрых демонов. Их изображения сохранились на зеркалах и фресках погребальных склепов. Звериные черты в иконографии демонов позволяют предполагать в них первоначально священных животных, оттесненных на задний план по мере выделения антропоморфных богов. Демоны нередко изображались в качестве спутников и слуг богов. Демон смерти Хару (Харун) больше, чем родственный ему греческий перевозчик душ умерших Харон сохранил черты самостоятельного божества. На более ранних памятниках Хару - зловещий и молчаливый свидетель смертных мук, затем вестник смерти и, наконец, под влиянием греческой мифологии - проводник душ в подземном царстве, узурпировавший эту роль у Турмса (греческого Гермеса). Много общего имел с Хару Тухулка, в облике которого соединены человеческие и звериные черты. Хару и Тухулка часто изображаются вместе как свидетели или исполнители воли богов в преисподней. Из культа божественного множества демонов-лазов (римские лары) выделилось демоническое существо Лаза. Это юная обнаженная женщина с крыльями за спиной. На зеркалах и урнах она изображалась участницей сцен любовного содержания. Ее атрибутами были зеркало, таблички с грифелем, цветы. Значение встречающихся в надписях эпитетов Лазы: Еван, Альпан, Млакус - остается невыясненным. По аналогии с римскими ларами можно предполагать, что лазы были добрыми божествами, покровителями дома и домашнего очага. Демоническим множеством были маны (римские маны) - добрые и злые демоны. К демонам загробного мира относилась Ванф.

Этрусское изобразительное искусство сохранило многие мифы, известные из греческой мифологии. Этрусские художники отдавали предпочтение сюжетам, связанным с жертвоприношениями, кровавыми схватками. Фрески этрусских гробниц зачастую представляют собой изображения замкнутых циклов сцен смерти, путешествия в загробное царство и суда над душами умерших.

Уни Тезан Тин Сатре Аита Аплу Геркле Кулсанс Менрва Нортия

Фигура Аплу. 550-520 гг. до н. э.

Зеркало с изображением сатиров и менад. Ок. 480 г. до н. э.

Герекеле и Млакух. Бронзовое зеркало. Ок. 500-475 гг. до н. э.

Спорность и невыясненность этногенеза этрусков препятствует определению обстоятельств и времени формирования мифологии народа. Сравнение её с мифологиями других древних народов позволяет с достаточной уверенностью утверждать, что истоки Э. м. уходят в область эгейско-анатолийского мира, откуда, согласно господствовавшему в древности мнению (впервые у Геродота I 94), прибыли предки этрусков - тиррены и пеласги. Восточными чертами Э. м. являются наличие в ней представлений о сакральном характере царской власти, религиозные атрибуты - двойной топор, трон и др., сложная космогоническая система, во многом близкая космогонии Египта и Вавилонии. В ходе соприкосновения этрусков с греческими колонистами в Италии и на прилегающих островах происходило отождествление древнейших этрусских богов с олимпийскими богами, заимствование этрусками греческих мифов и их переосмысление в духе собственной религиозной и политической идеологии.

Вселенная представлялась этрусскам в виде трёхступенчатого храма, в котором верхняя ступень соответствовала небу, средняя - земной поверхности, нижняя - подземному царству. Воображаемый параллелизм между этими тремя структурами позволял по расположению светил в верхней - видимой предсказывать судьбу человеческого рода, народа и каждого индивидуума. Нижняя - невидимая и недоступная живому человеку структура считалась обиталищем подземных богов и демонов, царством мёртвых. В представлениях этрусков средняя и нижняя структуры соединялись ходами в виде разломов в земной коре, по которым спускались души мёртвых. Подобия таких разломов в виде ямы (mundus) сооружались в каждом этрусском городе для принесения жертв подземным богам и душам предков. Наряду с представлением о делении мира по вертикали существовало представление о горизонтальном делении на четыре стороны света; при этом в западную часть помещали злых богов и демонов, в восточную - добрых.

В отличие от греческой мифологии, Э. м., как правило, не имела мифов о браках богов и их родстве. Объединение богов в триады и двоицы, где оно зафиксировано в источниках, обосновывалось их местом в религиозной иерархии.

К древнейшим религиозным представлениям эгейско-анатолийского мира восходит этрусская концепция богов, передающих свою волю с помощью молний. К их числу относился Тин , отождествлявшийся с греческим Зевсом и римским Юпитером . Как бог неба, бог-громовержец Тин повелевал тремя пучками молний. Первым из них он мог предостерегать людей, вторым - пользовался, лишь посоветовавшись с двенадцатью другими богами, третьим - самым страшным - карал, лишь получив согласие избранных богов. Таким образом, Тин, в отличие от Зевса, первоначально мыслился не царём богов, а лишь главой их совета, представляемого по образцу совета глав этрусских государств. Богиня Туран , имя которой означало «подательница», считалась владычицей всего живого и отождествлялась с Афродитой. Греческой Гере и римской Юноне соответствовала богиня Уни , почитавшаяся во многих городах как покровительница царской власти. Вместе с Тином и Уни в основанном этрусками в кон. 6 в. до н. э. Капитолийском храме в Риме почиталась Менрва (римская Минерва), покровительница ремёсел и ремесленников.

Эти три божества составили этрусскую триаду, которой соответствовала римская триада: Юпитер, Юнона , Минерва. Бог Аплу (см. рис.), отождествлявшийся с греческим Аполлоном , первоначально воспринимался этрусками как бог, охраняющий людей, их стада и посевы. Бог Турмс , соответствующий греческому Гермесу , считался божеством преисподней, проводником душ умерших. Греческому богу Гефесту - хозяину подземного огня и кузнецу, соответствует этрусский Сефланс . Он участник сцены, изображающей наказание Уни по приказу Тина. В городе Популонии Сефланс почитался под именем Велханс (отсюда римский Вулкан). Судя по множеству изображений на зеркалах, геммах, монетах, видное место занимал бог Нефунс . У него характерные атрибуты морского божества - трезубец , якорь . Среди этрусских божеств растительности и плодородия наиболее популярен был Фуфлунс , соответствующий Дионису -Вакху в греческой мифологии и Сильвану в римской (см. рис.). Культ Фуфлунса носил оргиастический характер и был в Италии более древним, чем почитание Диониса-Вакха. Сакральное объединение государств с центром в Вольсиниях обусловило выделение главного божества этого города Вольтумна (римляне именовали его Вертумном). Иногда его изображали злокозненным чудовищем, иногда в качестве божества растительности неопределённого пола, иногда в виде воина. Эти облики, возможно, отражали стадии трансформации локального хтонического божества в «главного бога Этрурии», как его называет Варрон (Antiquitatum rerum… V 46).

К числу богов «небесной долины» этруски относили Сатре , полагая, что он, как и Тин, может поражать молниями. С богом Сатре было связано космогоническое учение и представление о золотом веке - грядущей эпохе изобилия, всеобщего равенства (что соответствует представлению о римском Сатурне). Богом италийского происхождения был Марис (римский Марс). В одной из своих функций он был покровителем растительности, в другой - войны. Из италийской мифологии этрусками был воспринят Майус - хтоническое божество растительности. Этруски почитали бога Селванса , впоследствии воспринятого римлянами под именем Сильван . Владыками подземного царства были Аита и Ферсифай (соответствующие греческим богам Аиду и Персефоне).

Вполне вероятно, что некоторые имена этрусских женских божеств были первоначально эпитетами великой богини-матери, указывающими на определённые её функции - мудрость, искусство и др.

На более ранних памятниках Хару - зловещий и молчаливый свидетель смертных мук, затем вестник смерти и, наконец, под влиянием греческой мифологии - проводник душ в подземном царстве, узурпировавший эту роль у Турмса (греческого Гермеса). Много общего имел с Хару Тухулка , в облике которого соединены человеческие и звериные черты. Хару и Тухулка часто изображаются вместе как свидетели или исполнители воли богов преисподней.

Из культа божественного множества демонов-лазов (римские лары .) выделилось демоническое существо Лаза . Это юная обнажённая женщина с крыльями за спиной. На зеркалах и урнах она изображалась участницей сцен любовного содержания. Её атрибутами были зеркало, таблички с грифелем, цветы. Значение встречающихся в надписях эпитетов Лазы: Еван, Альпан, Млакус - остаётся невыясненным.

По аналогии с римскими ларами можно предполагать, что лазы были добрыми божествами, покровителями дома и домашнего очага. Демоническим множеством были маны (римские маны) - добрые и злые демоны. К демонам загробного мира относилась Ванф .

Ельницкий Л. А., Элементы религии и духовной культуры этрусков, в кн.: Немировский А. И., Идеология и культура раннего Рима, Воронеж, 1964;
Иванов В. В., Заметки о типологии и сравнительно-историческом исследовании римской и индоевропейской мифологии, в кн.: Труды по знаковым системам, т. 4, Тарту, 1969;
Немировский А. И., Этрусская религия, в кн.: Немировский А. И., Харсекин А. И., Этруски, Воронеж, 1969;
Тимофеева Н. К., Религиозно-мифологическое мировоззрение этрусков, Воронеж, 1975 (дисс.);
Шенгелия И. Г., Этрусская версия теогамии Минервы и Геракла, в кн.: Проблемы античной культуры, Тб., 1975;
Вауеt J., Herclй, P., 1926;
Clemen C., Die Religion der Etrusker, Bonn, 1936;
Dumйzil G., La religion des йtrusques, в его кн.: La rйligion romaine archaпque, P., 1966;
Enking R., Etruskische Geistigkett, В., 1947;
Grenier A., Les religions йtrusque et romaine, P., 1948;
Hampe R., Simon E., Griechische Sagen in der frьhen etruskischen Kunst, Mainz, 1964;
Herbig R., Gцtter und Dдmonen der Etrusker, 2 Aufl., Mainz, 1965;
Heurgon J., Influences grecques sur la religion йtrusque, «Revue des йtudes latines», 1958, annйe 35;
Mьhlestein H., Die Etrusker im Spiegel ihrer Kunst, В., 1969;
Pettazzoni R., La divinita suprema della religione etrusca, Roma, 1929. (Studi e materiali di storia delle religioni, IV);
Piganiol A., Oriental characteristics of the Etruscan religion, в сб.: CIBA foundation symposium on medical biology and Etruscan origins, L., 1959;
Stoltenberg H. L., Etruskische Gцtternamen, Levenkusen, 1957;
Thylin C., Die etruskische Disciplin, t. 1-3, Gцteborg, 1905-09.

[А. И. Немировский

Границы их сходились в той местности, где возник Рим.

Этруски, бывшие до римлян могущественнейшим племенем Италии, жили в богатой оливами и виноградом стране долин и склонов Апеннин, по приморью этой области, и от устья Пада до северного берега Тибра. Они рано образовали федерацию, состоявшую из двенадцати независимых городов (этрусское Двенадцатиградье). Эти города этрусков были: на северо-западе Кортона, Арреций, Клузий и Перузия (у Тразименского озера); на юго-востоке Волатерры, Ветулоний (имевший своею гаванью Теламон), Рузеллы и Вольсинии; на юге Тарквинии, Цере (Агилла), Вейи, Фалерии (у горы Соракте, одиноко подымающейся на равнине). Сначала во всех этих государствах были цари, но рано (еще до IV века) царский сан был отменен, вся духовная и светская власть стала принадлежать аристократии. Союзного правительства в этрусской федерации не было. Во время войны некоторые города, вероятно, заключали между собой союзы по добровольному согласию.

Этрурия и завоевания этрусков в VIII-VI вв. до Р. Х.

Легенда о Демарате свидетельствует, что этрусская федерация с раннего времени находилась в сношениях с торговым и промышленным городом Коринфом. Она говорит, что коринфянин Демарат поселился в Тарквиниях, что с ним приехали живописец Клефант и скульпторы Эвхейр («искуснорукий») и Эвграмм («искусный рисовальщик»), что он привез в Тарквинии алфавит. Письменные памятники и рисунки, дошедшие до нас от этрусков, также показывают греческое влияние на этот замечательный народ. Язык их не представляет никаких следов родства ни с греческим, ни с италийским; мы еще не научились понимать написанное на нем, но достоверно видим, что он не принадлежал к индогерманскому семейству. Алфавит этруски заимствовали у греков без сомнения в очень древние времена и при том не через посредство латинов, а непосредственно от греческих колонистов Южной Италии, как это видно по разницам форм и значения букв этрусского алфавита от латинских. Найденные у Тарквиний и Цере глиняные урны и другие сосуды с черными рисунками также показывают связь живописи и пластики этрусков с греческою: эти вазы поразительно похожи на греческие периода древнего стиля.

Торговля и промышленность этрусков

Развитию городов содействовало то, что этруски занялись торговлей и промышленностью. С очень давнего времени финикийские, карфагенские и греческие торговые корабли плавали к этрусскому берегу, имевшему хорошие гавани; Агилла, стоявшая близ устья Тибра, была удобною пристанью для обмена товаров.

Судя по форме этрусских ваз и по исключительной любви этрусских, художников к изображению сцен из греческих мифов и сказаний о героях, должно полагать, что школа искусства, процветавшая в южной Этрурии, была отраслью пелопоннесской школы. Но этруски не заимствовали у греков позднейшего более совершенного стиля, остались навсегда при старинном греческом. Причиною этого могло быть то, что влияние греков на этрусский берег после уменьшилось. Оно ослабело, быть может, потому, что этруски кроме честной морской торговли занимались и разбоем; их пиратство сделало тирренское имя ужасом греков. Другою причиною ослабления греческого влияния на этрусков было то, что у них развилась собственная торговая и промышленная деятельность. Владея приморьем от Тарквиний и Цере до Капуи, до заливов и мысов у Везувия, очень удобных для мореходства, этруски скоро сами стали вывозить в чужие земли дорогие продукты своей страны: железо, добываемое на Ильве (Эталии, т. е. Эльбе), кампанийскую и волатеррскую медь, популонийское серебро и доходивший до них с Балтийского моря янтарь. Привозя товары сами на заграничные рынки, они имели больше прибыли, чем при торговле чрез посредников. Они стали стремиться вытеснить греков из северо-западной части Средиземного моря. Так например, они в союзе с карфагенянами прогнали фокеян с Корсики и принудили жителей этого бедного острова платить им дань его продуктами: смолою, воском, медом. Кроме горшечного дела этруски славились литейным искусством и вообще металлическими работами.

Цивилизация этрусков

Погребальная урна этрусков. VI в. до Р. Х

Очень вероятно, что римляне заимствовали у этрусков свои инструменты военной музыки и уборы, как у них заимствовали свои гаруспиции, религиозные обряды, народные праздники, строительное искусство, правила межевания. Древние писатели говорят, что из Этрурии римляне взяли свои религиозно‑драматические игры, игры цирка, простонародные театры, на которых актеры, танцовщики и шуты разыгрывали грубые фарсы; что так же у этрусков они заимствовали гладиаторские бои, пышные процессии возвращавшихся с войны победителей (триумфы) и многие другие обычаи. Эти известия древних подтверждаются и новейшими исследованиями. О развитии строительного искусства этрусской цивилизации свидетельствуют остатки громадных сооружений, каковы, например, колоссальные стены Волатерр и других городов, гробница Порсены в Клузии, развалины громадных храмов, остатки огромных насыпей, дорог, гробниц и других подземных сооружений со сводами, каналов (например, так называемых Филистинских рвов). Самое имя «тиррены», в старинной форме «тирсены», древние писатели производят от того, что этруски строили на берегу моря высокие башни («тирсы») для отражения неприятельских высадок. Подобно циклопическим стенам в Пелопоннесе, сооружения цивилизации этрусков построены из больших глыб камня, иногда отесанных, иногда неотесанных и лежащих друг на друге без цемента.

Развитию технических искусств у этрусков благоприятствовало то, что в их земле было много хороших материалов: мягкий известняк и туф легко было обрезать для постройки прочных стен; жирная пластическая глина хорошо принимала все формы. Изобилие меди, железа, золота, серебра вело к литейному делу, к чеканке монеты, к выделке всяких металлических орудий и уборов. Главная разница между греческим и этрусским искусством состояла в том, что у греков искусство стремилось к идеальным целям и развивалось по законам красоты, а у этрусков оно служило только надобностям практической жизни и роскоши; оставаясь неподвижным по своим идеалам, искусство этрусков старалось заменить совершенствование их драгоценностью материала и вычурностью стиля. Оно навсегда сохранило характер ремесленной работы.

Социальный строй этрусков

Этрусский народ образовался из смешения разных племен: пришельцы покорили прежнее население и поставили его в положение подвластного им сословия; это мы достоверно видим по многим фактам, сохранившимся и в исторические времена. О разноплеменности населения свидетельствует в особенности то, что у этрусков было сословие подвластных людей, какого не было у остальных италийских народов; подвластные люди были, без сомнения, потомки прежнего населения страны, покоренного пришельцами. Этрусскими городами правила аристократия, бывшая и военным и жреческим сословием: она совершала религиозные обряды, начальствовала войском, производила суд; владелец поместья был на суде представителем подвластного ему простолюдина в его тяжбе; простолюдины были подчинены владельцам, землю которых обрабатывали, платили своим господам подати или работали на них. «Без этого порабощения массы народа едва ли можно было бы этрускам возвести свои громадные сооружения», – говорит Нибур. О том, каких именно племен были сословия владельцев и подвластных людей, ученые думают неодинаково. Но по всей вероятности туземцы принадлежали к умбрийскому племени, которое в глубокой древности занимало очень широкое пространство, или находилось в близком родстве с ними. Кажется, особенно многочисленны оставались потомки этого прежнего населения в южных частях этрусской земли между Циминским лесом и Тибром. Господствующее, так называемое этрусское племя, без сомнения, пришло с севера из долины По. У древних писателей было очень распространено мнение, что этруски переселились в Италию из Малой Азии, оно доказывается и современными исследованиями.

Аристократы, называвшиеся лукумонами, правили городами этрусков. Общее собрание их, вероятно, решало союзные дела и, в случаях надобности выбирало союзного правителя, который имел отличиями своего сана стул из слоновой кости, называвшийся курульным, и тогу с пурпурной оторочкой и которого сопровождали двенадцать полицейских служителей (ликторов), имевших пуки палок с вложенной в них секирой (фаски, fasces). Но этот избираемый глава и верховный жрец союза имел довольно мало власти над городами и аристократами. Этруски любили давать внешний блеск своим правителям, но не давали им самостоятельной власти. Двенадцать городов, составлявшие союз, были равноправны, и независимость их мало стеснялась союзным правителем. Даже для обороны страны они, вероятно, редко соединялись. Рано вошел в обыкновение у этрусков чуждый италийцам обычай посылать на войну наемные войска.

У этрусков не было свободного среднего сословия; олигархический социальный строй имел неизбежною своею принадлежностью смуты; потому в этрусских государствах рано начался упадок энергии, имевший результатом политическое бессилие. В них некогда процветали земледелие и промышленность, у них было много и военных и торговых кораблей, они боролись с греками и карфагенянами за владычество в западной части средиземного моря; но порабощение массы расслабляло этрусские государства; горожане и поселяне не имели нравственной энергии.

Этрусская аристократия, бывшая с тем вместе жреческим сословием, оставляла своею монополиею те астрономические, физические и другие сведения, на которых основывалось богослужение. Лукумоны совершали общественные жертвоприношения и гадания по жертвенным животным (гаруспиции), устанавливали годичный календарь, т. е. времена праздников, управляли военными и мирными общественными делами. Они одни умели объяснять знамения и узнавать по ним волю богов; они одни знали законы и обычаи, которые должно было соблюдать при основании городов, построении храмов, при межевании земли, при устройстве военного стана. Они распространили культуру этрусков по равнине Пада, внесли ее в горы, научили дикие горные племена простейшим ремеслам, дали им алфавит. К ним в первые времена Рима приезжали, как говорит Ливий, знатные римские юноши учиться священным знаниям. Истолкованием воли богов могли заниматься у этрусков и женщины. У римлян было предание о прорицательнице Танаквиле, жене Тарквиния Старшего; в храме Санка римляне сохраняли её прялку.

Культура этрусков стояла на довольно высокой степени развития; развалины их сооружений свидетельствуют о громадности и смелости их архитектурных и инженерных работ; их разрисованные вазы, медные статуи, красивая посуда, изящные уборы, их монеты и резные камни удивляют нас прекрасной техникой; но этрусское искусство и вообще вся этрусская образованность не имели народного характера, были лишены творческой силы, потому не имели прочности, были чужды прогрессивного развития. Культура этрусков скоро пришла в застой, подверглась оцепенелости ремесленной рутины. Знание не оказывало у этрусков благотворного, смягчающего влияния на общественную жизнь. Оно оставалось привилегиею господствующего сословия, обособленного от народа правом первородства в замкнутую касту, было неразрывно связано с религией и окружено ужасами мрачного суеверия.

Этруски любили до излишества наслаждаться обильными дарами природы своей страны и рано предались роскоши. Два раза в день они ели долго и много; это обжорство казалось странно и дурно грекам, умеренным в еде. Этруски любили изнеженную музыку, искусные танцы, веселое пение фесценнинских народных праздников, ужасные зрелища гладиаторского боя. Их дома были полны узорных ковров, серебряной посуды, ярких картин, всяческих дорогих вещей. Прислугу этрусков составляли целые толпы богато одетых рабов и рабынь. Их искусство не имело греческого идеализма и было чуждо развития, в их образе жизни не было воздержности и простоты. У этрусков не было того строгого семейного быта, как у остальных италийских племен, не было полного подчинения жены и детей воле домохозяина, не было строгого чувства законности и справедливости.

Живопись этрусков. Около 480 до Р. Х.

Колонии этрусков

Этруски основывали колонии, знаменитейшими из которых были: на севере Фезулы, Флоренция, Пистория, Лука, Луна, Пиза; на юге Капуя и Нола. Встречаются этрусские названия и на южном берегу Тибра. Предание говорит, что на Целийском холме было этрусское селение, основанное пришельцем из Вольсиний, Целесом Вибенною, а по его смерти, имевшее своим правителем его верного сподвижника, Мастарну; в Риме, на прилегающей к Палатинскому холму низменности, была часть города, называвшаяся этрусскою; это название показывает, что и тут была некогда колония этрусков. Некоторые ученые полагали даже, что предание о царях Тарквиниях означает период владычества этрусков над Римом и что Мастарна тот царь, которого римские летописи называют Сервием Туллием. Этрусские колонии сохраняли законы, обычаи, федеративное устройство своей родины.

Боги этрусков

Чуждые староиталийским племенам по происхождению, языку, образу жизни, характеру, культуре, этруски имели и религию существенно различную от их верований и обрядов. Греческое влияние, проявляющееся во всей цивилизации этрусков и объясняемое торговыми сношениями их с Грецией и с италийскими колониями греков, обнаруживается и в этрусской религии; очевидно, что этруски с очень давнего времени поддались привлекательности греческой культуры и мифологии, распространение которых у разных народов объединяло разные религии, вносило космополитический характер в эстетические представления и в поэзию их.

Живопись этрусков. Сцена пира. V в. до Р. Х.

У этрусков оставались свои собственные божества, пользовавшиеся большим уважением в тех городах, в которых были предметами местного культа. Таковы были в Вольсиниях богиня покровительница этрусской федерации Вольтумна и Норция (Нортия), богиня времени и судьбы, в храме которой ежегодно был вбиваем в перекладину гвоздь для счета лет; в Цере и в приморском городе Пиргах таковы были бог лесов Сильван и доброжелательная «мать Матута», богиня, рождающегося дня и всякого рождения, с тем вместе покровительница кораблей, приводящая их благополучно в гавань. Но кроме этих туземных божеств, мы находим у этрусков множество греческих богов и героев; особенно чтили они Аполлона , Геракла и героев троянской воины . Этруски так уважали Дельфийский храм , что в священной ограде его была построена особенная сокровищница для их приношений.

Этрусский царь богов, громовержец Тина, которого римляне называли Юпитером, соответствовал Зевсу; этрусская богиня Купра (Юнона), богиня цитадели города Вейев, покровительница городов и женщин, соответствовала Гере, и служение ей сопровождалось такими же великолепными играми и процессиями. Менерфа (Минерва) была, подобно Афине Палладе, божественною силою разума, покровительницею ремесел, женского искусства прясть шерсть и ткать, изобретательницею флейты, игрою на которой сопровождалось богослужение, и военной трубы; богиня небесных высот, бросающая с них молнию, она была и богинею военного искусства. Аполлон (Аплу) был и у этрусков богом света, исцелителем болезней, очистителем от грехов. Вертумн, бог плодов, изменявший свой вид соответственно временам года, правильную смену которых производил вращением неба, был у этрусков, подобно греческому Дионису, олицетворением хода годичных перемен в растительности и в полевых трудах; смена цветов плодами и разнообразие растительности выражаются тем, что Вертумн принимает разные виды и разные эмблемы. Главный праздник его, называвшийся у римлян вертумналиями, происходил в октябре, по окончании сбора винограда и фруктов, и сопровождался народными играми, забавами и ярмаркою. Этруски заимствовали у греков, а от этрусков заимствовали другие италийские народы систему шести богов и шести богинь, которая была общепринятою и в колониях греков, как в самой Греции. Эти двенадцать божеств образовали совет, и потому у римлян, заимствовавших такое представление о них от этрусков, назывались consentes «созаседающие»; они правили ходом дел во вселенной, и каждое из них заведовало человеческими делами в один из двенадцати месяцев года. Но они были низшие божества; выше их у этрусков были другие божества, таинственные силы судьбы, «покровенные боги», не известные ни по именам, ни по числу, жившие в сокровеннейшей области неба и группировавшиеся около Юпитера, царя богов и правителя вселенной, вопрошавшего их; деятельность их проявлялась человеческому духу только при великих катастрофах.

Духи в религии этрусков

Кроме этих «покровенных» и низших божеств, которые были самостоятельными личными существами, выделившимися из бесконечной божественной силы, этруски, другие италийские народы и впоследствии римляне, подобно грекам, имели неисчислимое множество духов, деятельность которых, неопределенная по своему размеру, поддерживала жизнь природы и людей. Это были духи покровители родов, общин, местностей; для семейства, города, округа, находившихся под покровительством известных духов, служение им имело величайшую важность. У этрусков, характер которых был мрачный, склонный к мучительным мыслям, деятельность этих духов, и в особенности страшная сторона её, имела очень широкий размер.

Культ смерти и представления о подземном царстве у этрусков

Этрусская религия, равно далекая от ясного рационализма римской и от светлого, гуманного пластицизма греческой, была, подобно характеру народа, мрачна и фантастична; в ней важную роль играли символические числа; в её догматах и обрядах было много жестокости. Этруски нередко приносили рабов и военнопленных в жертву разгневанным богам; этрусское царство мертвых, где скитались души умерших (manes, как называли их римляне) и владычествовали немые божества, Мантус и Мания, было миром ужаса и страдания; в нем мучили умерших свирепые существа, имевшие вид женщин, называемый у римлян фуриями; туда, на страдания от битья палками и укушения змей, отводил души Харун, крылатый старик с большим молотком.

Химера из Ареццо. Образец искусства этрусков. V в. до Р. Х.

Гадания у этрусков

Этруски были очень расположены к таинственным учениям и обрядам; у них сильно развились и от них перешли к римлянам государственные гадания (divinatio, как называлось это искусство у римлян): гадания по полету птиц (авгурии), по блеску молнии (фульгурии), по внутренностям жертвенных животных (гаруспиции); искусство гадания, основанное на суеверии и обмане, было разработано этрусками и приобрело такое уважение у римлян и вообще у италийцев, что они не предпринимали никакого важного государственного дела, не вопросив богов посредством авгурий или гаруспиций; при неблагоприятных знамениях были совершаемы обряды примирения с богами; необыкновенные явления природы (prodigia), счастливые или несчастливые предзнаменования (omina) имели влияние на всякие решения. Эта особенность италийцев происходила от глубокой веры их в судьбу. Заимствованное от этрусков верование в оракулы, в предзнаменования, которыми боги дают, советы и предостережения, было в италийской народной религии и потом в официальной религии Рима так сильно, как ни в какой другой, и служение божествам судьбы, Фортуне и Року (Fatum) не было нигде так распространено, как в Италии.

Римляне переняли от этрусков множество видов гаданий. Авгуриями назывались гадания о будущем, о воле богов по полету или крику некоторых птиц и в особенности орлов. Авгур («птицегадатель») становился на открытом месте (templum), с которого было видно все небо, делил кривым жезлом, (lituus) небо на части; полет птиц с одних частей предвещал счастье, с других – несчастие. Другой способ узнавать по действиям птиц, удачно ли будет задуманное дело, состоял в том, что давали корм священным курам и смотрели, едят ли они; правила этого гадания должны были в Риме знать не только жрецы, но и все патриции, желавшие занимать правительственные должности. Фульгураторы наблюдали появление молнии (fulgur), посредством которой боги тоже возвещали свою волю; если молния была неблагоприятная, то совершались обряды, смягчавшие гнев богов; – этруски считали молнию самым достоверным из всех небесных знамений. Место, на которое упала молния, было освящаемо; на нем приносили в жертву ягненка, делали на нем покрышку в форме покрытого сруба колодезя и обводили его стеной. Чаще всего этруски совершали гадания посредством гаруспиций; они состояли в том, что производивший их гадатель, гаруспик, рассматривал сердце, печень, другие внутренние части, жертвенных животных; правила этих гаданий были очень подробно разработаны этрусками. Искусству гаданий – ауспиций, как называли их римляне, научил этрусков Тагес, карлик с лицом ребенка и седыми волосами, вышедший из‑под земли близ Тарквиний на вспаханном поле; преподав лукумонам (жрецам этрусков) науку гадания, он тотчас же умер. Тагесовы книги, содержания в себе учение о молнии, о гаданиях, о правилах, которые должно соблюдать при основании городов, о землемерии, были источником всех этрусских и римских руководств к искусству гадания. У этрусков была школы, в которых учили искусству ауспиций лукумоны, хорошо знавшие эту науку.

Литература об этрусках

Залесский Н. Н. Этруски в Северной Италии. Л., 1959

Ричардсон Э. Этруски: их искусство и цивилизация. Чикаго, 1964 (на англ. языке)

Майяни З. Этруски начинают говорить. М., 1966

Хэмптон К. Этруски и древности Этрурии, Лондон, 1969 (на англ. языке)

Буриан Ян, Моухова Богумила. Загадочные этруски. М., 1970

Паллотино М. Этруски. Лондон, 1975 (на англ. языке)

Кондратов А. А. Этруски - загадка номер один. М., 1977

Немировский А. И. Этруски. От мифа к истории. М., 1983

Соколов Г. И. Искусство этрусков. М., 1990

Брендель О. Искусство этрусков. Нью Хейвен, 1995 (на англ. языке)

Вогэн А. Этруски. М., 1998

Хейнс С. Этрусская цивилизация. Лос-Анджелес, 2000 (на англ. языке)

Наговицын А. Е. Этруски: Мифология и религия. М., 2000

Блок Реймон. Этруски. Предсказатели будущего. М., 2004

Макнамара Эллен. Этруски: Быт, религия, культура. М., 2006

Робер Жан-Ноэль. Этруски. М., 2007

Бор, Томажич. Венеты и этруски: у истоков европейской цивилизации: Сборник статей. М. – СПб., 2008

Эргон Ж. Повседневная жизнь этрусков. М., 2009

Этруски были расселены преимущественно в районе к югу от долины реки По вплоть до Рима , ближе к западному побережью Апеннинского полуострова . Их история прослеживается примерно с 1000 г. до н. э. вплоть до I в. н. э., когда этруски были окончательно ассимилированы римлянами. Когда и откуда этруски попали в Италию , неясно, и их язык большинством учёных признаётся неиндоевропейским . Этруски испытали огромное влияние древнегреческой культуры, что сказалось и на религии. Так, множество сюжетов на этрусских зеркалах имеют несомненно греческое происхождение; это доказывают имена многих персонажей, записанные этрусским алфавитом на этрусском языке, но имеющие несомненно греческое происхождение. Многие верования этрусков стали частью культуры Древнего Рима ; считалось, что этруски являются хранителями знаний о многих ритуалах, которые были недостаточно известны римлянам.

Политеистическая система верований

Системой верования у этрусков был имманентный политеизм ; это подразумевает, что все видимые явления считались проявлением божественной силы и сила была сведена к божествам, которые действовали непрерывно в мире людей и могли быть разубеждены или уговорены в пользу человеческих дел. Сенека Младший говорил (спустя длительное время после ассимиляции этрусков), что различие между «нами» (население Римской Империи) и этрусками состояло в том, что: «Тогда как мы верим, что молнии высвобождается как результат столкновения облаков, они верят, что облака сталкиваются, чтобы высвободить молнию: поскольку они приписывают всё божеству, они закономерно верят не в то, что вещи имеют значение потому, что они происходят, а в то, что они происходят, поскольку у них есть значение» .

Этруски верили, что их религия была открыта им в древности провидцами, из которых двумя главными были Тагет и Вегойя.

В лейтмотивах искусства этрусков, касающихся религии, прослеживается три слоя. Один представлен божествами местного происхождения: Тиния , верховный небесный бог-громовержец, Вейя, богиня земли и плодородия, Catha, солнце, Тивр, луна, Сефланс, бог огня, Туран , богиня любви, Ларан, бог войны, Leinth, богиня смерти, Thalna, Turms и бог Фуфлунс , чье имя некоторым неясным образом родственно названию города Популония .

Этими божествами правили более высокие, которые, по-видимому, отражали индоевропейскую систему: Уни , Сел, богиня земли, Менрва . В качестве третьего слоя выступали греческие боги, заимствованные этрусской системой в течение этрусского периода ориентализации в 750/700-600 до н. э.: Аритими (Артемида), Апулу (Аполлон), Аита (Аид) и Паха (Вакх).

Этрурия. Немировский а.и

Политеистическая система верований

Космология

Пророки и пророчества

История учения

Религиозные практики

Верования о загробном мире

Мифология

Источники

Мифология

Напишите отзыв о статье "Этрусская мифология"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Этрусская мифология

Торговля и промышленность этрусков

Цивилизация этрусков

Социальный строй этрусков

Колонии этрусков

Боги этрусков

Духи в религии этрусков

Культ смерти и представления о подземном царстве у этрусков

Гадания у этрусков

Литература об этрусках

Политеистическая система верований

Космология

Пророки и пророчества

История учения

Религиозные практики

Верования о загробном мире

Мифология

Источники

Рекомендуем почитать

Поиск по сайту